Новости

Mar 13, 2023

Мнение

Я всегда думал, что напишу некролог своей матери, но не стал.

Я всегда думала, что напишу некролог своей матери, но не ожидала, что это произойдет так скоро. Джоан Фаррел МакАрдл было всего 78 лет, когда она умерла на прошлой неделе после непродолжительной болезни, держа за руки обеих своих дочерей. Мы не знали, что конец приближается, пока он не приблизился; неделей ранее она планировала свой сад и то, что она будет готовить, когда вернется домой из больницы.

Поэтому я не был готов к проблеме, с которой сталкивается любой писатель, переживающий подобное горе: как описать свою мать тому, кто с ней не знаком, не прибегая к клише — ее теплоте, ее улыбке, ее заразительному смеху, ее стойкой любви? Это правда, но они не являются чем-то особенным; особенность заключалась в том, что они были ее улыбкой, ее смехом, ее любовью. На этот раз я потерял дар речи.

Вместо этого, через неделю после ее смерти, я полировал медь. Двумя большими страстями моей матери были кулинария и антиквариат, и они объединились в около 40 медных кухонных принадлежностей, приобретенных за десятилетия.

Первые вещи она купила новыми в магазине Zabar's, когда была молодой домохозяйкой из маленького городка на канале в западном Нью-Йорке и решала, кем быть теперь, когда она жила в Верхнем Вест-Сайде. Одним из ответов было «причудливый повар». Она была не единственной — она тоже превратила наш кооператив в свою маленькую деревню, а когда дочери подросли, стала брокером по недвижимости. Но работа была тем, чем она занималась, а готовка была тем, кем она была. Мало кто из людей, любивших ее, когда-либо думал о ней, не вспоминая ее кухню и ее на ней, прислоненную к стойке или к плите, шевелящуюся и улыбающуюся.

Отэм Брюингтон: Вспоминая милость моей матери

Иногда она сожалела, что не уделяла больше внимания другим сторонам своей жизни, особенно карьере. Ее нанял Рэдклифф, и она отказалась подавать заявку — девушка из маленького городка никогда о ней не слышала и считала, что девушки там выглядят слишком серьезными. В любом случае, она собиралась выйти замуж и создать семью.

«Я могла бы спланировать лучше», — говорила она тем же кривым тоном, который она позже использовала, чтобы игнорировать значительный ущерб ее здоровью в результате несчастных случаев на водных лыжах, проектов по благоустройству дома, выполненных без надлежащих мер безопасности, и 40 лет жизни. курения: фибрилляция сердца, ХОБЛ, стеноз позвоночного канала, плохо заживающий перелом шейки матки.

«Все это очень утомительно», — была ее стандартная фраза об этих несчастьях, и, пожимая плечами, она возвращалась к тому, чтобы делать все возможное, что обычно означало превосходную еду, большая часть которой была приготовлена ​​в ее любимой меди. После первых изделий Забара появились те, что были куплены во время ее частых экспедиций по аукционам и блошиным рынкам: гигантские кастрюли для бульона, удивительная сковорода для палтуса ромбовидной формы, которая оказалась слишком большой для духовки, котел, слишком большой, чтобы его можно было где-либо разместить. а на полу — и бесчисленные мелочи, кастрюльки, ситечки и ковшики.

После того, как она последовала за своими дочерьми в Вашингтон и потеряла своих товарищей по антиквариату, появился eBay. Моя мать была строптивой луддиткой, но ради меди она научилась всем премудростям победы на интернет-аукционах — слишком уж хорошо, часто сокрушалась она; она не могла себе позволить столько сокровищ или место для их хранения. Она часто заявляла, что собирается продать что-нибудь, чтобы освободить место и деньги.

«Но они такие красивые», — задумчиво говорила она.

Меган МакАрдл: Америка разучилась готовить настоящий пирог. Можем ли мы вспомнить, пока не стало слишком поздно?

Мы с сестрой поделим остальные ее сокровища, но медь досталась мне, потому что я оставшийся повар в семье, и самое главное в маминой коллекции то, что она предназначена для использования. Ее кастрюли не блестели на высокой полке; они хранились на полках, в пределах легкой досягаемости, или на ее плите, окисляющиеся от жары и испещренные брызгами прошлого, потому что она не видела смысла в посуде, в которой не готовишь. Моей матери нравились вещи и люди сами по себе, а не идея о них.

То же самое было и с ее едой, которая была превосходной без претензий: она готовила трехдневные рыбные соусы и собственные круассаны, потому что они были восхитительны, и по той же причине она делала апельсиновое желе с тертой морковью и ананасом.